Отложив в сторону номер «Петербургскіх Вѣдомостей» от 16 июня 1877 года горный инженер Алексей Васильевич Карпов задумался. Чашка ароматного кофе остывала на столе.
« Наши форсировали Дунай и успешно продвигаются в трех направлениях… недурно, недурно развивается кампания. Здесь, в Закавказье, особенно хорошо идут дела.» Алексей взглянул на мирно сопящую в обнимку с четырехлетним сыном Алешкой жену Авдотью.
«Четыре года сорванцу, а уже мечтает стать военным, не горным инженером, как его отец, не священником, как его дед, а военным… Может, будет ковать будущую славу России на полях сражений, как пишут в наших военных журналах…»- Алексей Васильевич усмехнулся в усы и покачал головой. Так, что там Альтаир надрывается, пойду посмотрю. Громкий лай внезапно захлебнулся и в тишину раннего утра ворвался громкий стук в дверь. Карпов подошел к двери и спросил:
-Кто здесь?
-Гости! – послышался голос незнакомца с сильным кавказским акцентом.
Алексей Васильевич дернул за щеколду и дверь тут же рывком отворили с той стороны. Карпова сильно толкнули в грудь, да так, что он попятился и едва не упал. В комнату ворвались шестеро вооруженных людей в синей форме и красных фесках .
-Турки! — ахнул Карпов и резко оглянулся на постель, где, потеряв дар речи широко раскрыв глаза и забившись в угол, прижимала к груди побледневшего сынишку Дуня.
«Неужели прорвались? Они же были в тридцати верстах отсюда!» -мелькнула в голове Карпова мысль.
Из- за плеч выставивших штыки турок выступил смутно знакомый Алексею Васильевичу приземистый кавказец в черной черкеске.
-Ну, здравствуй, Алексей Васильевич…Не узнаете? Салман.
Карпов расправил плечи и поднял подбородок.
-Никак – отомстить явился? – спросил горный инженер. Но ответить его собеседник не успел.
Из среды турецких военных выступил полный, средних лет усач и, нахмурившись, заговорил по-турецки.
Абрек почтительно выслушал его, кивая головой а затем, устремив прищуренный взгляд из-под косматых бровей на Карпова, перевел:
-Абдул-ага желает, чтобы ты показал, где находится подземный ход в крепость Кучук.
Крепость о которой шла речь была захвачена русскими войсками еще в мае. Она была сравнительно небольшой, располагалась в долине, той самой, в которой поселился и Карпов с семьей, горный инженер, ведавший строительством укреплений. И, конечно, Алексей Васильевич знал, где находится подземный ход в крепость, ибо он сам его строил.
Алексей Васильевич вперил угрюмый взгляд в командира янычар и молча покачал головой.
Турецкий офицер гневно сверкнул глазами и взялся за ятаган, висевший на боку. Он заговорил резкими отрывистыми фразами. Алексею Васильевичу никогда не нравилось звучание турецкой речи: она казалось ему гортанной и грубой, а сейчас она показалась ему просто гласом демона.
Салман выслушал тираду турецкого военного и метнул на Карпова хищный взгляд.
-Если откажешься – тебя посадят на кол, жену твою –отдадут моим аскерам, а из твоего сына выйдет отличный янычар. Ежели согласишься – будешь награжден и отпущен, а о твоем поступке никто не узнает.
Алексей Васильевич слышал как ахнула жена и исподлобья взглянул на офицера.
-У меня есть время подумать? – спросил Карпов у Абдул-аги.
Тот снисходительно усмехнулся, запустил толстую пятерню в нагрудный карман и извлек на свет изящные серебряные часы на цепочке.
-У тебя есть пять минут,- перевел инженеру решение турецкого офицера Салман.
Алексей Васильевич знал, что турки жестоки и неумолимы. Но он помнил и то, чему его учил батя – протоиерей отец Василий, тульский потомственный священник.
« Запомни,Бог не по силам испытаний не дает, каждый наш волос у него сочтен…Если окажешься в кажущейся безвыходной ситуации – молись, и Господь подскажет тебе из нее выход. И это будет самый достойный выход из всех возможных…» И Алексей Васильевич опустил голову и начал мысленно молиться.
- Пять минут истекли!- громко объявил Салман, повинуясь жесту командира янычар.- Абдул-ага желает узнать твое решение.
-Я согласен вам помочь.
Карпов посмотрел на сдавленно вскрикнувшую жену и едва заметно покачал головой. Он кивнул на сына и произнес вполголоса:
-Крестики-непочестики…
Алешка изумленно оглянулся.
-Что ты ему сказал? – подозрительно прищурился Салман.
-Чтоб молился побольше,- буркнул в ответ Алексей Васильевич.
Тем временем заговорил турецкий офицер.
-Ты поведешь нас и покажешь путь,- перевел Салман,-твоя жена и сын останутся под присмотром моего аскера.
Абдул-ага сделал знак рослому турку с резкими, как будто вырубленными из камня чертами лица, и, когда тот приблизился, что-то шепнул ему на ухо. Тот кивнул и почтительно склонил голову.
-Ахмет останется с твоей женой и в случае чего,-Салман выразительно провел указательным пальцем по горлу и гортанно расхохотался.
Алексей Васильевич опустил глаза, чтобы непрошеные гости не смогли разглядеть в них бушующую в нем бурю ненависти и направился к двери.
Турки и абрек последовали за ним.
В дверях Карпов обернулся, с неожиданным, в данной ситуации задором взглянул на сына и направив на него указательный палец вкупе с оттопыренным вверх большим произнес, прищурив один глаз, произнес:
-Кх-х…-после чего повернулся и вышел.
…В подземелье было сыро и душно. То один, то другой янычар яростно ругался сквозь зубы, когда ему за шиворот или на феску внезапно устремлялся тонкий ручеек воды со стен шахты.
-Скоро уже?- поинтересовался Абдул-ага через Салмана.
-Совсем немного осталось, -бросил Карпов через плечо.-Здесь – направо!
Он пригнувшись вступил в новое ответвление в шахте, оказавшееся еще ниже предыдущего. Здесь приходилось двигаться согнувшись в три погибели. Аскер, двигавшийся непосредственно за Карповым пробормотал, судя по тону, что-то явно нелестное в адрес России и русских:
-Рус деджил назил курмак!
Внезапно инженер остановился,и подсвечивая лампой, принялся разглядывать что-то у себя над головой.
-Что там у тебя? Ты нашел выход?- раздался недовольный голос Салмана.
-Да, пожалуй…С Божьей помощью,- и горный инженер дернул за конец веревки, удерживающей полусгнившее крепление ствола тупиковой вспомогательной шахты. Дернул, вложив в это движение все свои силы. Разбухшие от влаги доски сначала нехотя шевельнулись, а затем с глухим треском просели и на голову Карпова и следовавшим за ним турецкого аскера посыпался град камней, этот каменный водопад спустя несколько секунд сменился чудовищным грохотом: потолок туннеля, уже не сдерживаемый креплениями рухнул под напором уже ничем не сдерживаемой массы грунта, хороня в одной общей могиле два десятка турецких аскеров вместе с русским горным инженером Алексеем Васильевичем Карповым. Тот в последние мгновения своей жизни все же успел прошептать слова молитвы « Гоподи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй рабу Божию Авдотью и младенца Алексия…»
Дуня первой услышала топот лошадиных копыт и, выглянув в окно, обнаружила, приближающийся отряд казаков. Изобразив внезапную дурноту, она бессильно обмякла у стены печки лишь для того, чтобы нащупать второй кирпич от пола и сдвинуть внутрь.
Она, конечно, поняла намек мужа на спрятанный пистолет, а часто используемая в игре с маленьким сыном фраза «Крестики -нечестики» давала ей понять, что Алексей собирается обмануть турков и не намерен изменять Родине.
Янычар Ахмет, славившийся меткой стрельбой, метнулся к окну, выхватил шашку, и тут же повернулся к сидевшей на полу Авдотье, обнаружив направленное на него дуло пистолета.Он не успел даже понять, что произошло, когда грохнул выстрел.
Через полминуты в открытом окне появилась голова незнакомого бородача в фуражке с виднеющимся из под нее лихим чубом.
-Хлопцы, здесь бабе дурно!
Через полчаса плачущего маленького Алешу и все еще трясущуюся от всего пережитого Авдотью успокаивал полковой врач, то и дело поглядывавший на горизонт, где кровавый диск солнца не спеша уползал за виднеющиеся вдали горные вершины…
Тело горного инженера Карпова через два дня извлекли из шахты и похоронили с почестями на православном кладбище в Ереване, где ранее был похоронен его отец.
Свежие комментарии