На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Свежие комментарии

  • Сергей Михайлюк
    И эта развратная особь имела наглость баллотироваться на пост Президента РФ?Семен Багдасаров:...
  • галина ЦЕЦИЕВА
    СВЕТЛАЯ ПАМЯТЬ ВАМ ДОРОГИЕ НАШИ.ПОМНИМ ЛЮБИМ СКОРБИМТак сегодня выгля...
  • vaskoo78
    Большой выбор станков для деревообработки от Stankoff RU Качественные и надежные решения для любого производства.Станки для дерево...

Никаких компромиссных решений в торговой войне Китая и США нет — эксперт

На минувшей неделе финансовые власти Китая продолжили ослабление национальной валюты. Юань уверенно закрепился ниже уровня 7 пунктов за доллар, который долгое время считался «психологическим барьером», преодоленным в августе, когда президент США Дональд Трамп анонсировал новые пошлины на китайские товары. Очередная попытка найти компромисс в торговой войне Китая и США не состоялась, и КНР использует проверенный метод в условиях падения экспорта — девальвацию национальной валюты.

Свежая статистика китайско-американской торговли действительно выглядит очень тревожно. По данным Таможенного управления КНР, за восемь месяцев текущего года ее объем сократился на 13,9% к тому же периоду прошлого года до $ 355,6 млрд. И хотя внешнеторговый оборот Китая за это же время вырос на 3,6% до $ 2,84 трлн, а экспорт увеличился на 6,1% до $ 1,53 трлн, глобальная экономика в целом может оказаться в большом проигрыше. Федеральная резервная система США оценивает совокупные потери от торговой войны примерно в $ 850 млрд к началу 2020 года, и это самым серьезным образом скажется на темпах мирового экономического роста. В частности, Всемирный банк еще в июне представил прогноз, согласно которому по итогам нынешнего года мировая экономика вырастет всего на 2,6% (за пять месяцев до этого рост оценивался в 2,9%), а в 2020 году ожидается рост на 2,7%. Это означает, что уверенное вступление мировой экономики в новый восходящий цикл после двух волн глобального кризиса (2008 и 2014 годы) так и не состоялось.

Очередная попытка найти общий язык по торговым разногласиям Китая и США анонсирована на начало октября. О планах вернуться за стол переговоров в Вашингтоне на минувшей неделе сообщило Министерство торговли КНР. Однако этот раунд дискуссии будет проходить уже в принципиально иных обстоятельствах, поскольку начиная с 1 сентября США ввели 15-процентное пошлин на китайские товары в объеме $ 300 млрд, а еще один пакет пошлин — 30% на товары в объеме $ 250 млрд — начнет действовать с 1 октября. Китай со своей стороны с 1 сентября ввел 10-процентные пошлины на американские товары в объеме $ 75 млрд; начиная с 15 декабря ожидаются повышение тарифов на ввоз американских автомобилей и запчастей (соответственно на 25% и 5%) и вторая часть дополнительных пошлин в 5%.

Компромисс в торговой войне Китая и США сегодня вряд ли возможен, учитывая огромный накопленный дисбаланс в мировой торговле в целом, констатировал в интервью EADaily экономист Даниил Григорьев, сотрудник Института глобализации и социальных исследований, создатель YouTube-канала New Deal. Однако, по его мнению, у Китая сегодня остается немалый запас инструментов по стимулированию своей экономики (в том числе за счет более сильной позиции государства), хотя общая ситуация свидетельствует об исчерпанности традиционных методов регулирования.

— Каков, на ваш взгляд, потенциал дальнейшего понижения курса юаня в перспективе ближайших месяцев? При каких условиях он может быть реализован?

— Вероятность дальнейшей девальвации, конечно, существует. Девальвация вообще является классическим способом временного улучшения ситуации для экспортно-ориентированных стран. Это видно как на недавнем примере ЕС, так и на примере России. Разбалансировка мировой экономики и торговли, дополнительные ограничения являются, скорее, факторами, которые этому способствуют.

— Как снижение курса юаня к доллару будет в дальнейшем влиять на валюты развивающихся стран, включая Россию, и евро?

— Влияние может быть самое разное в зависимости от того, в какой валюте осуществляется торговля между странами. Если предположить, что она осуществляется в долларах или юанях, то китайские товары на какое-то время станут доступнее, что позволит местным (например, российским) импортёрам сохранить дополнительные средства при неизменном физическом объёме закупок. Вопрос заключается в том, что они с этими средствами будут делать — от этого и зависит судьба местной валюты. Едва ли возможность экономии приведёт к полному изменению текущей хозяйственной практики.

— Справедливо ли, по вашему мнению, утверждение, что, девальвируя юань, Китай наносит ущерб репутации своей валюты как альтернативе доллара и тем самым косвенно способствует сохранению долларовой гегемонии в мировых финансах?

— На мой взгляд, такую постановку вопроса нельзя назвать обоснованной. Манипуляции валютным курсом применяются многими странами, чья экономика завязана на мировую торговлю. К примеру, девальвация евро едва ли нанесла серьёзный ущерб репутации этой валюты, равно как и идущие разговоры о девальвации фунта стерлингов. Кстати, ещё несколько лет назад о китайской девальвации положительно высказывался МВФ. Небольшие колебания курса не делают валюту сомнительной или слишком рискованной. Проблема в том, что даже если юань станет новой резервной валютой, то в структуре мировой торговли ничего принципиально не поменяется.

— Как ослабление юаня может повлиять на давно заявленные планы расширять объем взаимной торговли в национальных валютах между Россией и Китаем?

— Вряд ли тут будет какой-то существенный сдвиг. Если есть взаимный интерес к торговле, то она будет осуществляться при любых курсах. Более того, можно даже отдельно прописать фиксированные курсы для совершения сделок или привязать их к каким-то сторонним активам. Но, учитывая крошечный (в масштабах Китая) объём российского рынка, мне кажется, что китайские власти этот вопрос волнует в очень небольшой степени.

— Какие сегодня существуют реальные возможности для компромиссных решений в торговой войне Китая и США? Будут ли способствовать нахождению этого компромисса приближающиеся президентские выборы в США?

— Боюсь, что никаких компромиссных решений нет. Мировая торговля на сегодняшний день характеризуется огромными дисбалансами — избыточным профицитом у одних стран (вроде Китая, Германии и т. п.) и дефицитом внешней торговли у других (тех же США). Специфика ситуации в том, что одними тарифами её не исправить, так как мировая торговля носит очень сложный характер, существует множество цепочек добавленной стоимости в глобальном масштабе и главенствующая роль отдаётся финансовым потокам, а не товарам самим по себе. К сожалению, представления многих публицистов и даже государственных деятелей застряли на уровне середины ХХ века, когда страны обменивались готовыми товарами, произведёнными в собственных границах. Но такой системы больше нет, поэтому нужно перестраивать мировую торговлю и её изначальные принципы. В то же время в таких переменах едва ли кто-то заинтересован, и пока ситуация находится в относительно стабильном состоянии, мы будем наблюдать попытки продлить его всеми возможными способами. Следует также иметь в виду, что не только республиканцы, но и демократы делают одной из своих целей борьбу с «несправедливой конкуренцией» на рынке международной торговле, намекая на увлечение китайцев девальвацией.

— Можно ли ожидать, что Нацбанк Китая продолжит снижение ставок, заявленное в середине августа? Станет ли это реальным стимулом для ускорения китайской экономики и внутреннего спроса в КНР?

— Снижение ставок остается чуть ли ни единственным инструментом макроэкономического консенсуса, который применяется повсеместно. Но мы живём в эпоху, когда эффективность этого инструмента всё ниже и ниже. То, что Китай будет этим пользоваться, сомнений не вызывает. Другое дело, что потенциал чисто монетарных методов регулирования на сегодняшний день, кажется, подходит к концу, этих методов уже не будет достаточно.

— Какие эффективные инструменты по стимулированию экономики еще остаются в распоряжении китайских властей? Достигнут ли предел наращивания инфраструктурных инвестиций, благодаря которым Китай вполне успешно проходил через предыдущие волны глобального кризиса?

— Самый привлекательный инструмент — это наращивание дефицита бюджета за счёт выпуска облигаций в национальной валюте. Это означает попытку переориентации на внутренний рынок, которая едва ли может пройти безболезненно. Так или иначе, если монетарные методы не работают, надо прибегать к фискальным. Основные показатели доступности вариантов стимулирования экономики — это уровень безработицы и объем незадействованных производственных мощностей. Насколько можно судить, в обоих этих сферах у Китая еще имеется солидный резерв.

— Уместны ли аналогии сегодняшней ситуации в мировой экономике с рубежом 60-х — 70-х годов, когда точно так же разворачивалась «гонка девальваций», следствием которого стало значительное ускорение инфляции? К каким последствиям сейчас может привести инфляционно-девальвационная спираль во всем мире?

— На мой взгляд, это не очень работающие аналогии. В 1960-х и 1970-х имел место глобальный ресурсный шок из-за создания ОПЕК; кроме того, высокая инфляция в ведущих странах была вызвана соревнованием между трудом и капиталом — одни требовали повышения зарплат, другие в ответ повышали цены. Сейчас же реальные заработные платы почти не растут, мы находимся в другой макроэкономической реальности и с другой финансовой системой, стимулирующей свободное перемещение капиталов.

— Много и давно говорится о китайских «пузырях» в сферах недвижимости и долгов населения. Почему они до сих пор не лопнули? Можно ли считать долговечность этих «пузырей» свидетельством того, что в Китае выстроена более эффективная система регулирования экономики, чем в западном мире?

— Действительно, несмотря на довольно высокий уровень задолженности частного сектора, Китаю удавалось избежать серьёзных финансовых потрясений. Это отмечалось и рядом западных экономистов. Китайские власти стараются держать руку на пульсе, периодически поручая госбанкам скупать «плохие активы» и понимая, что пузыри, обвалы и массовая паника — это естественный элемент бизнес-цикла, которым, тем не менее, можно пытаться управлять. Впрочем, нельзя сказать, что этого не понимают на Западе. В период последнего кризиса принимались схожие меры, хотя и в пожарном режиме. Дело, скорее, в том, что в Китае центральное государство обладает куда большим уровнем политической автономии, в то время как на Западе имеет место сложный баланс интересов правительства, финансового сектора, прочего местного бизнеса, консервативных руководителей центробанков и тому подобное.

Николай Проценко

Ссылка на первоисточник

Картина дня

наверх