| Наталия МЕДЕН | |
 В появившейся недавно статье Лилии Шевцовой «Почему всё не так? О несостоявшейся любви Европы и России» автор с раздражением писала, что «Европа не смогла европеизировать Россию» и в итоге «Россия оказалась самым драматическим провалом в европейской политике». С констатацией провала согласиться можно. Невозможно согласиться с другим – с катастрофической неспособностью понять, что причиной такого провала были именно попытки Запада Россию «европеизировать», то есть добиться, чтобы она перестала быть Россией. Размышления о том, как отношения России и Европы могут строиться дальше, во многом замыкаются на проблему диалога Москвы и Берлина, России и Германии. * * * На сегодняшний день существуют два официальных формата, в которых организовано регулярное общение представителей России и Германии: Российско-германский форум и «Петербургский диалог». Оба они – наследие периода канцлерства Герхарда Шрёдера (1998-2005). В связи с украинским кризисом и общим охлаждением отношений между Западом и Россией оба формата были германской стороной заморожены. За период «замороженности» произошла сменасопредседателей двух форумов с немецкой стороны. «Петербургский диалог» теперь возглавляет член ХДС Рональд Пофалла, занявший место скончавшегося в декабре 2014 г. Андреаса Шоккенхофа. В 2009-2013 гг., то есть на протяжении всего периода существования второго кабинета Ангелы Меркель, Пофалла руководил Ведомством федерального канцлера. Пост считается очень важным и свидетельствует о близости к канцлеру – это её аппарат. Был смещён и Лотар де Мезьер, возглавлявший Российско-германский форум (примечательно: в 1990 году он возглавлял правительство ГДР, а Ангела Меркель входила в круг его ближайших помощников, даже была его пресс-секретарём); при этом смещение де Мезьера сопровождалось упреками в его «излишней мягкости» по отношению к России. Место Лотара де Мезьера занял бывший премьер-министр федеральной земли Бранденбург, социал-демократ Матиас Платцек. Теперь в немецкой прессе за «излишнюю мягкость» в отношении русских достаётся уже ему. В Москве хотели бы понять, собираются ли немецкие партнеры, сменив сопредседателей двух форумов, принципиально менять содержание и цели этих структур диалога? И если да, то в каком направлении? Из некоторых высказываний можно заключить, что немцы в свойственной им манере не хотят «хлопать дверью»: на протяжении целого года повторялось, что Германия намерена «держать открытой дверь для диалога с Россией». Однако эту общую формулировку можно понимать по-разному. Та же Шевцова, например, внушает, что «аннексия Крыма» превратила Германию из политического карлика в «державу, которая при беззубом Брюсселе способна стать гарантом нового европейского единства». Такие двусмысленные реверансы не только не создают предпосылок длявыхода германо-российского диалога на новый этап, но и затемняют одно очень важное обстоятельство, о котором немцам не мешало бы помнить: чудесное превращение «политического карлика» началось с объединения Германии, которому немало содействовала Россия, тогда ещё советская. Сегодня в Германии не редкими стали публикации, авторы которых предлагают в новых условиях повторить успех Запада, одержавшего победу в холодной войне. Не думаю, что настроения в политических и предпринимательских кругах Германии определяются этими журналистскими опусами. Что касается людей практики, они как в России, так и в Германии определённо ощущают потребность наладить отношения. В любом случае отрадно, что немецкая сторона отказалась от «замораживания» диалога и формально известила Москву о своей заинтересованности в его продолжении. Накануне открытия «Петербургского диалога», проходившего в Потсдаме 22-24 октября, Рональд Пофалла в интервью Handelsblatt заявил: «Мы хотим… на сложнейшей за последние 25 лет фазе германо-российских отношений снова говорить друг с другом». Такое желание можно только приветствовать. Заседание Российско-германского форума состоялось еще раньше, в сентябре. Правда, немецкие партнеры понизили статус обоих мероприятий. Если ранее «Петербургский диалог» проходил одновременно с межправительственными консультациями, теперь этого нет. Главы государств не открывают заседаний, хотя Ангела Меркель направила участникам «Петербургского диалога» приветственный адрес, где говорилось о заинтересованности немецкой стороны в «надежном партнерстве» с Россией. Авторитетная Frankfurter Allgemeine Zeitung 23 октября поместила статью «Меркель за диалог с Россией». Были и другие публикации аналогичной направленности, авторами которых выступили влиятельные немецкие политики В. Ишингер (глава Мюнхенской конференции по безопасности), Г. Эрлер (координатор связей с Россией в правительстве), Ф.-Й. Юнг (бывший министр обороны). В теме последнего «Петербургского диалога», как она была сформулирована немецкой стороной («Модернизация как шанс для общего европейского дома»), можно усмотреть намёк на «Парижскую хартию для новой Европы», принятую ещё в 1990 году, во времена «лучшего немца» Горбачёва. Думается, однако, что новой эпохе (кто рискнёт поспорить с тем, что 2014 год положил начало новой эпохе международных отношений?) нужны новые идеи и новые решения. В последний день «Петербургского диалога» в Москве было объявлено о создании новой структуры – Российско-германской бизнес-платформы. Инициаторами выступили Российско-Германская внешнеторговая палата, Восточный комитет германской экономики, Российский союзпромышленников и предпринимателей и Общероссийская общественная организация «Деловая Россия». В пресс-релизе организаторов с немецкой стороны говорилось, что немецкий бизнес не намерен «уступать российский рынок Китаю или каким-то другим странам», а заинтересован в том, чтобы российские власти создали условия, способствующие выполнению немецкимипредпринимателями требований, связанных с импортозамещением. Тут есть что обсуждать. А что касается упоминания о Китае или, шире, об «азиатской альтернативе» отношениям России с Европой, то в последнее время это стало рефреном многих выступлений. Дескать, как Россия себя видит - считает ли себя частью Европы или евразийского пространства? Сталкиваясь с этой тощей метафизикой, хочется спросить в ответ: а что сама Европа? Считает ли она себя, как Россия,самостоятельной цивилизацией или видит себя лишь «старосветской» частью «трансатлантического пространства»? И зачем вообще нужны призывы Рональда Пофалла к «перезагрузке» германо-российских отношений, если они следуют в одном ряду с его заявлениями о том, что Евросоюз продлит действие санкций против России, даже если Москва будет сотрудничать с Европой и США в вопросах урегулирования конфликта в Сирии? «Одно с другим никак не связано», — полагает Пофалла. Это ошибка. В политике всё связано (если, конечно, политика осмысленная). Ведь Москва не откажется от своих интересов на Украине и в целом на постсоветском пространстве, даже если Европа и США откликнутся на её многократные приглашения к сотрудничеству в борьбе с терроризмом. |
Коматозная Европа
| Владимир НЕСТЕРОВ | |
 Беспокойство, растерянность, безволие, разочарование – такими словами можно охарактеризовать настроения, царящие сегодня в Европе. Их концентрированным выражением стало признание председателя Еврокомиссии Жан-Клода Юнкера о том, что шенгенские соглашения находятся в «коме». «Да, шенгенская система частично оказалась в коматозном состоянии. Однако тем, кто верит в Европу, необходимо попытаться вернуть новую жизнь в дух Шенгена. Если дух Шенгена покинет нас навсегда и уйдет из наших сердец, мы потеряем больше чем Шенгенское соглашение. Единая валюта потеряет свой смысл, если Шенген перестанет работать», - заявил Юнкер, выступая на днях в Европарламенте. То, что в случае с Шенгенской зоной «пациент скорее умер, чем жив», давно уже не является новостью для Европы. Опытный политик, немало лет возглавлявший еврогруппу, лишь констатировал очевидный факт, высказав слабую надежду на возможность реанимации «пациента» после клинической смерти. * * * В Шенгенскую зону, созданную в 1985 году, входят 26 европейских стран, большинство из которых являются членами Евросоюза. Подписанное между ними соглашение предусматривает упразднение пограничного контроля на внутренних границах и установление общих правил о предоставлении убежища. Еще в августе, когда уже вполне обозначился кризис с мигрантами, министр внутренних дел ФРГ Томас де Мезьер в интервью ВВС заявил: «Мы поддерживаем Шенген… но если никто не соблюдает закон, Шенген в опасности». Де Мезьер пояснил свою мысль: «Я за свободное перемещение, но если другие европейские государства не соблюдают закон и Дублинская система больше не работает, то нам нужна другая система. Беспрепятственное преодоление границ не может существовать без реальной политики стран Европы по вопросу предоставления убежища беженцам». По Дублинскому соглашению беженцы должны обращаться с целью получения убежища к властям страны, границы которой они пересекли. Однако периферийные страны-члены ЕС предпочли разрешить им дальнейший транзит, чем мигранты охотно и пользовались, чтобы оказаться в богатой Северной Европе, прежде всего в Германии. Когда же 6 сентября газета Frankfurter Allgemeine Sonntagszeitung сообщила, а канцлер Меркель на второй день подтвердила, что общие расходы Берлина на беженцев в 2015 году составят около 10 млрд. евро, в Германии появились признаки кризиса в верхах. Министр внутренних дел Баварии Иоахим Херманн (ХСС) заявил, что решение Меркель пустить беженцев в страну - «неправильный сигнал для Европы». Его партия считает, что въезд беженцев необходимо ограничить. Все должны придерживаться Дублинского соглашения. На экстренном саммите Евросоюза 23 сентября было принято решение о расселении в течение двух лет по территории 23 стран ЕС 120 тыс. беженцев, прибывших в Грецию и Италию. Хотя это – капля в море. Что делать с остальными сотнями тысяч беженцев, неясно. Ведь одной только Германиипредстоит принять до конца года как минимум около миллиона мигрантов. По словам же главы европейской дипломатии Федерики Могерини, миграционный кризис охватывает в общей сложности 12 млн. человек. «Мы говорим о 40 тысячах, мы говорим о 120 тысячах. Если к этому добавить беженцев в соседних с Сирией странах, а также перемещенных лиц, я думаю, мы получим в целом около 12 млн.», – заявила Могеритни. В начале ноября ЕС согласился выделить около 2 млрд. евро на борьбу с миграцией странам Африки. А 24 ноября, спустя несколько часов после удара турецких ВВС по российскому Су-24 в небе Сирии, Еврокомиссия окончательно одобрила предоставление Турции 3 млрд. евро на создание координационных механизмов и «улучшение повседневной жизни беженцев» в Турции. Кроме того, Брюссель пошел на демонстративное возобновление явно безнадежных переговоров о вступлении Турции в Евросоюз. Однако даже это вряд ли поможет европейцам в преодолении последствий миграционного кризиса, а тем более угрозы очередной вспышки терроризма. Ведь вместе с потоком беженцев растет и количество проникающих в страны Европы под их личиной радикалов-исламистов, а стало быть – и угроза вербовки в ряды джихада новоприбывших мигрантов. Издание The Lokal, например, ссылаясь на службу внутренней безопасности BfV, сообщает, что количество салафитов, находящихся в Германии, выросло с 7,5 тыс. в июне до 7,9 тыс. человек в сентябре. Аналогичные процессы происходят и в других странах, принимающих мигрантов. * * * Гром грянул 13 ноября в Париже. На то были особые причины: Франция и «Аль-Каида» не сумели полюбовно разделить Мали. А какие могут быть гарантии от повторения парижской трагедии в любой европейской - и не только – столице? Ведь ИГ записало в число своих врагов 60 государств. Даже Украину, снабжающую террористов ПЗРК! В новых условиях и малые, и большие страны ЕС, не особенно полагаясь на решения Брюсселя, стали предпринимать собственные меры безопасности. Первые опасаются растворения в их населении массы беженцев и утраты национально-культурной идентичности. Вторые боятся ослабления управляемости и наступления хаоса при росте угрозы терроризма. Венгрия к концу октября завершила возведение забора высотой четыре метра на границе с Сербией. Словения 11 ноября установила колючую проволоку на границе с Хорватией. Македония в конце ноября начала возводить металлический забор на границе с Грецией, такой же, как был построен на границе Сербии и Хорватии. Власти Сербии и Македонии приняли решение позволить проезд по своей территории беженцам только из трех стран — Ирака, Сирии и Афганистана. Македонская полиция на границе с Грецией перестала пропускать беженцев из других стран. В Европе, видно, забыли, что Великая Китайская стена, в строительство которой было вложено несметное количество средств, так никого и не защитила от воинственных «мигрантов» того времени – степняков-кочевников. Наряду с возведением стен и заборов закрываются границы. С середины сентября тех, кто едет из Австрии в Германию, ждут пограничники. В правительстве Баварии довольны: самая богатая земля Германии устала держать удар, ежедневно принимая у себя несколько тысяч мигрантов. «Я рад, что по просьбе Баварии пограничный контроль все-таки был введен, — признаётся Хорст Зеехофер, премьер-министр Баварии. — … Это очень важный сигнал и для Германии, и для всего мира. Я всегда говорил, что иначе Германия превратится в лагерь для беженцев». Швеция 12 ноября учредила контроль на границах с Данией и Германией. После трагедии в Париже закрыла границы Франция. 17 ноября о предстоящем закрытии границ объявлено в Словении и Австрии. Норвегия с 26 ноября ввела пограничный контроль на своих границах с другими странами Шенгенской зоны пока на 10 дней, но «с возможностью последующего продления». «Эффект домино» со стенами и границами, перегораживающими «объединённую Европу», фактически уже парализовал Шенгенскую зону. В Брюсселе настаивают на том, что эти меры являются чрезвычайными и временными, но все понимают, что развернуть процесс в обратном направлении будет сложно. Председатель еврогруппы Йерун Дейсселблум, признавая, что с такой динамикой прибытия беженцев Шенген не сохранить, предлагает ограничиться «мини-Шенгеном» в составе Нидерландов, ФРГ, Швеции, Австрии и Бельгии. Однако деление ЕС на страны первого и второго сорта - прямой путь к дезинтеграции Союза… Вариантов немного. Возможно, сменив нынешние элиты, «новые правые», начинающие находить понимание на левом фланге европейского политикума, направят Союз в сторону обычной зоны свободной торговли, продлив ее на восток, укрепив позиции национальных государств и прекратив экспорт «демократии» в горячие точки. Такой вариант означал бы торжество известного тезиса Марин Лё Пен: «Мечети в Париже возможны только тогда, когда католические часовни появятся в Мекке». Либо под напором внутренних и внешних вызовов ЕС начнет медленно разлагаться, неся новые потрясения гражданам своих стран. Ведь десять человек еще могут интегрировать одного, но один не интегрирует десятерых с чужой культурой. Когда границы свободно пересекают сотни тысяч, от принимающей стороны со временем может остаться только параграф в учебнике истории. Подобное уже случалось… |
Источник: fondsk.ru.
Свежие комментарии