Воскресным утром Михаил повел свою пятилетнюю дочь Сашу на аттракционы. Он стал отцом относительно рано — вчерашний студент — и каждый день, проведенный с ребенком, открывал ему что-то новое. Вот и сегодня они направлялись в маленькое приключение, пусть и в давно знакомый торговый центр "Зимняя вишня". Саша очень любила карусели и батуты, а Миша щелкал ее на камеру мобильника, чтобы запечатлеть в цифровой памяти счастливые моменты. Пару часов спустя его мобильник превратился в расплавленный кусок пластмассы, а сам парень задохнулся дымом и сгорел. Его дочь постигла та же участь.
"Как я жить дальше буду?"
Родные Саши ни с кем не разговаривают — ни с журналистами, ни с психологами Центроспаса. Сильнее слов говорят их лица: пустое выражение, отрешенный, расфокусированный взгляд. Прикушенные губы. Подходить и разговаривать бесполезно.
— Когда человек плачет, это хорошо, — объясняет мне безумно уставший МЧСник из оперативного штаба. — Это значит, эмоциональная реакция есть. Значит, человек уже вроде бы как принял происходящее, и теперь потихоньку начинает с ним уживаться. Хуже, когда они молчат, замыкаются. Это значит, что либо не осознали утрату, либо их потом накроет.
Глаза родных Миши совершенно сухие, а лица — без эмоций.
В зале 7-й школы, куда привели пострадавших и родственников погибших в "Зимней вишне", вообще слёз мало. В основном — почти полная тишина. В школьном спортзале сидят группками люди. Им выдали пледы. По залу ходят психологи и предлагают всем воды, пытаются разговорить. Получается плохо.
В ряд вдоль стен сидят оперативники. Тут же — столы, за которыми психологи и сотрудники скорой помощи. У дальней стены, где шведская стенка— составленный из школьных парт стол, за которым сидят трое врачей. Как трибунал. Трибунал, который выносит родственникам страшный приговор — ваш ребенок найден мертвым.
Только одна женщина, уже пожилая, заплакала навзрыд. Даже не заплакала — завыла, страшно и громко. К ней тут же подбежали двое психологов Центроспаса.
— Как я буду без детей? За что меня бог наказал? Как я жить дальше буду?! — причитает бабушка. — Все, все там остались.
Время в спортзале становится дискретным, дробится на отдельные кадры. Бабушка неожиданно для окружающих перестает плакать. У нее подкашиваются ноги, и она оседает на руки психологов.
Вот другой кадр: какой-то парень спускается по лестнице в спортзал, но не доходит. Он бессильно опирается кулаком о дверной косяк и делает судорожный вздох.
Другой мужчина в годах размашистыми шагами меряет коридор, заложив руки за спину.
Гнилая вишня
На фоне этой тишины куда громче воспринимается треск догорающих перекрытий и матерки спасателей, когда выходишь на улицу. Хлопья пепла вылетают оттуда, где раньше была крыша, и падают полицейским и спасателям на головы. У самого ТЦ стоят только силовики в оцеплении. Утренние сумерки делают картину еще серее и бесцветнее.
Первое, что замечаешь при подходе к торговому центру — дымный чад, он бьет в нос так, что горло сразу начинает першить, хочется уйти подальше и глотнуть свежего воздуха. Тяжелый запах дыма и гари — москвичи, пережившие лето 2010-го и лесные пожары вокруг столицы, могут представить себе одну десятую этого запаха. Он повсюду в радиусе пары сотен метров от "Зимней вишни".
Сложно представить, что творится внутри развлекательного комплекса. Двое спасателей, забежав в штаб, ломятся в туалет и натужно кашляют. И это несмотря на защитные маски и кислородные баллоны.
Бросаются в глаза колонны труповозок, в ряд выстроившихся вдоль перекрытого проспекта. Торговый центр горел изнутри и проваливался внутрь себя же. Стены огонь не тронул. Так что передняя, парадная сторона "Зимней вишни" выглядит почти как обычно, словно вот-вот раскроются двери и впустят в себя новые потоки горожан. На самом же деле внутри "Зимняя вишня" черная, оплавившаяся и раскуроченная. Как гнилая ягода — на вид вроде цела, а вскроешь — внутри чернота.
Из этой черноты несколько часов назад выпрыгивали дети на улицу, чтобы спастись от огня. Взрослые растягивали покрывала под окнами. Одного 12-летнего мальчика вытолкнул из узенького окна отец, а дочь и жену не успел. Второй паренек выпрыгнул сам, но ударился о козырек — его не спасли.
Кемеровчане, как могли, помогали людям из ТЦ до приезда спасателей.
— Прохожие забегали в "Вишню", помогали вытаскивать людей из огня, — говорит очевидец Олег. — Добегали до второго этажа, дальше уже дым. Растаскивали машины с парковки, чтобы аварийкам освободить место. Таксисты работали бесплатно.
Только охранники самого ТЦ делали все, по словам очевидцев, чтобы жертв был больше: они перекрывали лестницы и не давали детям и взрослым спуститься вниз.
— Дочь моя была там с подружкой. Они решили пойти играть на четвёртый этаж в автоматы. Зашли, начали подниматься, там их встретил огонь, дым, пожар — они начали убегать. Их не пропускали охранники, — рассказывает мама девочки, которая была в "Зимней вишне" в момент пожара.
Ее слова подтверждают и другие посетители.
— Они просто не давали пройти никому, перекрывали проходы, — отмечают они.
"Детей закрыли на ключ"
— Да кто там живой останется, в таком дыму? — горячится тетя Ася, заочно споря с губернатором Аманом Тулеевым, который выступая перед журналистами заявил о поиске пропавших без вести. — Погорели уж все, поди. Кто ж их так проверял? Это не проверяющие, это враги народа!
Тетя Ася живет в маленьком поселке Трещевский за полсотни километров от Кемерово. Здесь с 1942 года был конный завод, который давал работу и зарплату всем жителям. Местные называют его просто — Трещун.
Весь пятый класс местной школы приехал в "Зимнюю вишню" смотреть фильм — кажется, "Шерлок гномс". И почти весь класс не вернулся.
Подруга тети Аси работала в торговом центре, в ювелирном магазине. Ей повезло, что ее точка расположена на первом этаже — женщина успела выбежать вместе с потоком. Дети бежали ей навстречу, толпой, и кричали. Она еще подумала, мол, куда же они так несутся. А потом увидала, что дети все черные — от копоти…
Вместе с детьми погибли и взрослые. Немногим трещевским удалось выбраться.
— Завуч там была, обгорела, но выжила — рассказывает Валентина, другая жительница поселка. — Непонятно только, что она-то там делала.
Что там делала завуч, знает глава сельского поселения Владимир Евдокимов.
— Отвезти детей в "Зимнюю вишню" решили на родительском собрании, — рассказал Лайфу Евдокимов. — Хотели экскурсию им устроить. Развлечение… Детям ведь развиваться надо, а здесь у нас из развлечений клуб да и библиотека.
Классная руководительница Оксана Евсеева, говорит другая жительница поселка, частенько организовывала подобные поездки — уже много лет. Учительница вышла из кинотеатра, оставив детей смотреть фильм.
— Она все глаза себе выплакала. Она простить себе не может. Ну кто же знал, что подобное произойдет?! — сетует Алина из Трещуна. — Ну она не хотела эти мультики смотреть детские. Никто же и предположить не мог, что детей закроют на ключ.
Поселок разделился на два лагеря: одни винят классную руководительницу в смерти детей, другие оправдывают — дескать с ними были и родители еще. Мы идем на окраину поселка — именно здесь живет учительница. Дверь открывает средних лет невысокая блондинка с заплаканным, серым лицом. Пытаемся поговорить с ней о событиях минувших суток.
— Спрашивайте у родителей, отрезает Евсеева и скрывается за дверью.
Ученица пятого класса Трещевской школы Вика (имя изменено) в это воскресенье с отцом и одноклассницами поехала на экскурсию в ТЦ. Как рассказали Лайфу местные, Сергей сумел чужого ребенка спасти, а свою Вику не успел.
— Она такая добрая была. Интересовалась всем всегда, — говорит Яна, на тоже живет в поселке и знала Вику. — Я теперь не могу нашим в глаза смотреть, потому что меня это не коснулось. Виноватой себя чувствую.
Фото © L!FE
Виталия, мы встречаем недалеко от дома учительницы. Он бредёт такое ощущение без цели и сам не зная куда.
— Не нахожу себе места. У меня племянница там погибла. Девочки звонили маме, говорили что не могут выбраться — двери заперты. Кто за это ответит. Тулеев обещает нам миллион — да не нужны нам его деньги пусть детей вернет...
Георгий, еще один житель поселка, потерял в пожаре внучку и правнучку. В глазах слезы, кулаки сжаты. Если бы сейчас здесь появился Тулеев или кто-то владелец торгового центра, также пообещавший денежную компенсацию родственникам погибших, наверняка они живыми бы не ушли.
— Что миллион, что три — зачем мне они. Я что ими верну моих малышек?
Свежие комментарии